Мои взаимоотношения с пистолетом прошли три стадии.

Первая стадия – недоумение. Получив эту железяку в подарок, я смотрела на нее, удивленно выпучив глаза и не решаясь взять в руки, и думала: «На кой он мне нужен?»

Вторая стадия – влюбленность. Осоловело улыбаясь, я брала МОЙ пистолет в руки, детально изучала его и наводила на воображаемую мишень. До меня мало-помалу начинало доходить, что я получила в подарок оружие, машину для убийства, материализованную силу и власть. Хотя я не стала выше ростом и шире в плечах, однако ощущение было именно такое. Одурманенная тяжестью лежащего в сумке дивайса, я чувствовала себя настоящим мужиком. Окружающие девушки казались жеманными и слабыми дурами, рассчитывающими на то, что за них заплатят в кафе и защитят их честь в жестокой схватке с хулиганами. Зато мужчины со своими разговорами о затворах и калибрах стали ближе, роднее и понятнее. Перцовый баллончик превратился в невинную женскую погремушку, трогательный и бесполезный аксессуар. Наконец мне открылась вся фрейдистская суть моей тяги к оружию, а заодно и фрейдистская суть слова «ствол». Ствол – это не только оружие и не только наземная часть дерева, несущая на себе ветви. Пистолет стал для меня субститутом того, чего мне не дала природа в силу особенностей пола. И вот он у меня появился – черный и холодный.

Третья стадия стала по сути возвращением к первой – передо мной вновь встал вопрос: «На кой мне эта железяка?» Однажды, оказавшись на темной улице тет-а-тет с группой молодых людей, страстно желающих близкого знакомства, стало очевидно, что никакой я не мужик, а обыкновенная барышня с железякой в сумке. Достать пистолет я не смогла. В голову лезли мысли о том, что я в лучшем случае не выстрелю и буду выглядеть глупо, а в худшем случае – выстрелю и кого-нибудь убью. Так как на мучительные раздумья времени не было, оставалось одно – убегать. Это, конечно, не по-мужски. Но что с меня, такой прекрасной, взять?