Для того чтобы начать заниматься бейсом, необходимо совершить как минимум 300 стандартных прыжков с парашютом, уметь пилотировать купол и знать азы свободного падения. Но и этого мало.

«Необходимо обладать очень высоким уровнем самоконтроля», — говорит бейсер Наташа. Ей 28 лет, она преподает специализацию «Парашютный спорт» на кафедре теории и методики прикладных видов спорта и экстремальной деятельности в Российском государственном университете физкультуры, спорта и туризма. За свою жизнь она успела попробовать себя, наверное, во всех возможных видах экстремального спорта.

— Перед прыжком концентрация внимания очень мощная, ты сканируешь пространство, смотришь, где находятся провода, деревья и прочие препятствия. У тебя всегда есть план прыжка, но турбуленция (вихревые спиралевидные потоки, возникающие при обтекании воздушным потоком неровных, угловатых поверхностей. — Прим. Re:), погода, скользкий эксит зимой, укладка парашюта — все это может повлиять на результат. В момент падения время замедляется настолько, что ты видишь в секунду очень многое. Мысленно ты полностью достраиваешь картинку, чтобы знать, что произойдет, если твой парашют повернет в сторону, как грамотно среагировать в сложившейся ситуации.

Прыжки с самолета не обязывают к изнурительным тренировкам: ты прыгаешь в облака с 4000 м, на 1000 м открываешь парашют и медленно планируешь на землю. В бейсе же все по-другому. Нужно иметь отличную дыхалку: лезть с парашютом на спине вверх на антенну, строительный кран или скалу — испытание не для слабаков, по-хорошему тут нужно обладать хотя бы начальными навыками альпинизма.

— В бейсе я нашла для себя все, — объясняет Наташа, — и приключение, и хобби, и сильные эмоции. Это допинг в чистом виде, грандиозный тюнинг сознания. Прыжком из головы выбивается все лишнее, ты испытываешь очень сильный эмоциональный всплеск, в кровь выбрасываются сератонин, адреналин, эндорфины. Ты получаешь ни с чем не сравнимое удовольствие, а после приземления ужасно хочется жить.

 

Больше всего приверженцев бейса — в Норвегии. В стране троллей к джамперам относятся более благосклонно, чем, к примеру, в США, где прыгать с высотных объектов категорически запрещено законом. Несмотря на запрет, американские бейсеры облюбовали скалы в национальных парках: умудряются залезать на них под покровом ночи. Правда один день в году бейс в США становится абсолютно легальным. В штат Западная Виржиния на так называемый Праздник моста съезжаются джамперы со всего света. В этот день бейсеры могут «абсолютно спокойно» прыгать с 300- метрового моста Жорж-бридж. Гуру проводят мастер-классы, а зеваки наслаждаются необычным зрелищем.

В России бейс-джампинг на полулегальном положении. Если милиция застукает бейсеров на месте преступления, ничего страшного не случится, максимум — им могут предъявить обвинение в мелком хулиганстве. Но кого это может остановить! Излюбленные объекты бейсеров — строительные краны и антенны: во-первых, они высокие, во-вторых, практически не охраняемы. Каждый объект бейсеры характеризуют по следующим параметрам: высота, вертикаль (угол наклона объекта над уровнем земли), прозрачность для ветра, турбуленция, сектор открытия, зона приземления и ее характерные особенности, подъем (на ржавые антенны, например, лезть весьма опасно), дополнительные сложности, легальность. Свои объекты бейсеры стараются «не палить». Красивую фотографию, сделанную во время прыжка, разместить в Сети — святое дело, но вот подписывать, где это происходит, — нарушение кодекса бейсеров. Не так давно на Youtobe.com появился ролик: молодые люди прыгают из окна библиотеки МГУ. Истинные бейсеры такую гонку за дешевой популярностью осуждают, ибо теперь «объект засвечен». Охрана МГУ наверняка была наказана, и теперь проникнуть с парашютом туда просто невозможно.

Впрочем, сейчас столица нашей Родины растет не только вширь, но и ввысь: небоскребов становится больше день ото дня. Главное — иметь наводку: хорошо, если в многоэтажном доме проживает знакомый, который в нужный момент откроет подъезд. Проникновение на объект — одна из важнейших частей бейс-трипа.

— Проникнуть на территорию стройки, миновать охрану, пробежать по неосвещенным участкам, забраться на кран, посмотреть открывающуюся сверху панораму Москвы — это уже целая авантюра, настоящее приключение, — рассказывает Наташа. — Потом может оказаться, что ветер подул не в ту сторону и прыгать нельзя, но ты уже получил такой трип, что даже и прыгать не надо. Вообще ночью удобно прыгать, если на дворе зима, — снег освещает площадку приземления снизу. А самое красивое — прыгать на рассвете: солнце встает, и панорама открывается неописуемая. Во время прыжка даже полюбоваться видами успеваешь…

 

Даже если вы парашютист со стажем и альпинист, этого недостаточно, чтобы совершить свой первый прыжок. Умный человек обязательно найдет «гуру», который поделится с ним секретами мастерства. Один из таких учителей — Вадим Попов, владелец сайта baser.ru, энтузиаст, пытающийся двигать экстремальное направление парашютного спорта в массы. Гуру берут учеников неохотно, долго стращают рассказами о возможных последствиях прыжка. Существуют и возрастные ограничения: как правило, лиц моложе 18 лет к занятиям бейс-джампингом не допускают. Если психологическую атаку новичок выдержал, то, согласно кодексу бейсеров, он обязан рассказать своим родным и близким, чем удумал заниматься. Скрывать свое хобби — неправильно, собрался рисковать жизнью, будь добр — поставь родню в известность. Затем начинаются тренировки, и новичок отправляется прыгать в поролоновую яму. Их в Москве несколько, одна, например, находится в районе метро «Динамо». Также новообращенного учат азам свободного падения и пилотированию купола. Однако этим дело не ограничивается. В программу стандартного подготовительного курса входит детальное знакомство с соответствующей экипировкой и поэтапная отработка техники прыжка (отделение от объекта — падение — открытие парашюта — приземление). Кроме того, новичку необходимо научиться верно оценивать объект с точки зрения его пригодности для бейса и погодные условия — силу и направление ветра, ведь именно эти факторы во многом определяют действия спортсмена. «Перед самим прыжком ты должен быть абсолютно спокоен, — говорит Наташа. — Нервничаешь — лучше отойди. У бейсеров есть такое правило: если тебе кажется, что сегодня лучше не прыгать — не прыгай. Никто на тебя не будет показывать пальцем».

Но даже если первый прыжок совершен, до получения статуса настоящего бейсера еще далеко. Истинный джампер должен освоить все объекты, зашифрованные в аббревиатуре BASE, а также самостоятельно отыскать новый эксит и прыгнуть с него. Кстати, «сделать мост» в России практически невозможно. Единственный подходящий объект находится в Сочи: там высота моста 54 метра. Питерские разводные не подходят — слишком низкие. После того как все BASE-объекты «вскрыты», джамперу присваивается его собственный индивидуальный номер.

 

Есть у бейсеров и свое место встречи — закрытый клуб в центре Москвы. Найти его самостоятельно не представляется возможным, даже если в кармане лежит бумажка с точным адресом. На железной двери — никакой вывески, вход по сканированию пальца. Внутри помещение декорировано в стиле самолета, на потолке парашют Котельникова, катапультное кресло тоже имеется. Первое правило клуба — никому не говорить его название: внутрь попадают только проверенные личности. Сейчас, впрочем, некоторые бейсеры довольно активно выступают за популяризацию своего движения. «Но все-таки бейс — не для всех, — замечает Наташа. — Когда люди начинают резко вливаться в движение, сразу же возрастает количество несчастных случаев. Это очень опасно, и прежде чем решиться на прыжок, человек должен понять, зачем ему это нужно».

 

 

 

 

После журфака некоторое время пыталась работать в рекламе и PR, но вовремя поняла, что это не ее. В 2005 году была редактором разделов «Танцпол» и «Азарт» в журнале «Ночная жизнь столицы». Сейчас пишет для целого ряда изданий: про путешествия и экстрим, про театр и свет­скую жизнь. А еще увлекается танцами и йогой.