В России трудно иметь политические взгляды. Практически невозможно быть ни либералом, ни консерватором, ни социалистом, ни националистом, ни коммунистом — никем. Можно быть только «за этих» или «за тех». Ну или за Жириновского в особом случае.

К чиновникам это правило относится едва ли не в первую очередь. Любой губернатор, любой министр (о госслужащих рангом ниже и говорить нечего) — какими категориями их принято оценивать? «Крепкий хозяйственник», «питерский силовик», «питерский юрист». Грефа и Кудрина, правда, называют «либералами», но это не более чем омоним — всем понятно, что речь идет не о том, что воззрения этих министров являются либеральными, а о том, что Кудрин и Греф принадлежат к группировке в правительстве, которую условно называют либералами, чтобы как-то называть. Могли бы и патриотами назвать — условность есть условность.

Правила немыслимы без исключений. В этом правиле исключение тоже есть — одно. Заместитель главы администрации президента РФ Владислав Сурков уже полтора года отчаянно отстаивает право на существование сформулированной им идеологии, которую он назвал суверенной демократией. Термин этот не нов, в европейской политологической литературе он встречается достаточно часто. Сурков называет государственное устройство нынешней России суверенной демократией, основанной на достаточно простой идее: центр принятия решений, касающихся России, должен находиться внутри страны, а не за ее пределами. Тех, кто считает иначе, Сурков относит к (еще один термин) «офшорной аристократии». Это если коротко.

Мировым открытием эта идея, конечно, не является. Но, во-первых, в глобализированном однополярном мире даже такие очевидные вещи давно перестали быть очевидными (расскажите президенту Саакашвили о том, что Грузия должна быть суверенной демократией — обидится), а во-вторых, российский политический класс настолько привык оценивать мир по принципу «Чьих будешь?», что даже такая робкая попытка сформулировать национальную идеологию встречает мощнейшее сопротивление. «Демократии с эпитетами не бывает», «суверенитет и демократия — синонимы» — вся политологическая дискуссия последнего года сводится к тому, что говорить и даже думать о суверенной демократии не нужно, проживем и так.

Сурков же продолжает в каждом своем выступлении настаивать на том, что суверенная демократия имеет право на существование. На прошлой неделе в журнале «Эксперт» вышла его статья «Национализация будущего» — все на ту же тему.

Статья огромная и, прямо скажем, не для широкой публики. Дискуссию (вполне оживленную) она, однако, вызвала. О статье Суркова спорят едва ли не все российские политологи. Многие с Сурковым не согласны. Полемических тезисов и вопросов — множество:

1. Статью писал не Сурков.

2. Интересно, кто написал эту статью?

3. Если статью написал все-таки Сурков, то почему она такая большая?

4. А почему он напечатал ее в «Эксперте»?

5. Слово «карлмарксовых» написано через дефис, а надо писать слитно.

И так далее.

Содержания статьи не касается ни один оппонент. Собственно, все оппонирование Суркову сводится к тому, что чиновник не должен писать политологических статей. Чиновник может (или должен) воровать, пьянствовать, быть гомосексуалистом или даже слушать группу «Любэ», но рассуждать об идеологии — ни в коем случае. Мы так не привыкли, мы так не играем. Политология по-русски — выяснять новые подробности «конфликта башен Кремля», а вовсе не думать о суверенной демократии. Вообще ни о чем не думать.

Именно поэтому дискуссия о суверенной демократии — это на самом деле дискуссия о том, будет в России политика как таковая или нет. И это, пожалуй, даже важнее того, какая, собственно, у нас демократия. Если рука Суркова окажется настолько легкой, что ему удастся превратить политический процесс из конкуренции кланов и группировок в конкуренцию идей — с политикой все будет в порядке.

В этом случае даже неважно, нуждается демократия в дополнительных эпитетах или нет.