Она утомленно листает журнал и иногда улыбается милым таким оскалом.
Я поначалу смущаюсь безумно и робею, как первоклассница перед молодой красивой учительницей. «Может, она не заметит, что я чувствую себя идиоткой?» — думаю. И стараюсь не спрашивать о гламуре, творчестве и Рублевке — на эти темы наложен особый робский мораторий.
— У вас родинка на лице большая, удалить не хотите? Или это талисман?
— Нет. Она для меня просто родинка и родинка. Можно, конечно, было сделать нос попрямее, глаза пораскосее. Но я считаю, что если нет ярко выраженного уродства на лице, то тогда не стоит ничего менять. Совершенно спокойно отношусь к своей внешности. Не считаю себя ни красавицей, ни уродиной. Наоборот, когда мне раньше говорили: «Вы, наверное, фотомодель!», для меня была такая иголочка. Когда я — это не моя голова
и то, как я себя чувствую, а просто — симпатичная я или нет. Мне всегда больше нравилось, когда говорили: «Оксана — она такая умная!»
— Оксано! Вы умная и симпотишная! В вас, наверное, постоянно влюбляются. А что случилось с вашей первой любовью?
— Был чудесный мальчик, который учился на журфаке. Он был реально чудесным. Я очень его любила. Мы даже внешне были похожи. Это была прямо самая настоящая первая любовь.
Я, помню, даже вены себе резала, прижигала руки сигаретами, у телефона время проводила часами — так сильно переживала. Домой бежала из школы, потому что он должен был мне звонить. Помню — весна, солнце, и я бегу, такая счастливая, домой. Вот такое ощущение радости и предчувствие счастья у меня ассоциируется с моими пятнадцатью годами.
— А потом все закончилось грустно?
— Потом он ушел в армию.
А мне было тогда пятнадцать лет и меня строго воспитывали. Я была такая ретроградка. Считала, что близкие отношения с мальчиками — не очень хорошо.
И наши отношения ограничивались просто поцелуями в подъезде. А Ромео моему было давно не пятнадцать, поэтому у него эти близкие отношения сложились с моей приятельницей. Я об этом совершенно случайно узнала. Простить его не смогла. Опять начала с ним встречаться, и когда он сделал мне предложение, я сказала: «Ага! Помнишь — ты с Настей шуры-муры крутил?! Не пойду за тебя замуж!». И не пошла.
— Не жалеете? Если бы была возможность что-то в вашей жизни исправить, серьезно и навсегда, что-нибудь исправили бы?
— Я думаю, что гораздо правильнее и гораздо сильнее научиться не жалеть о том, что ты сделал. Нужно жалеть о том, что ты не сделал. Даже задумываться не правильно. Копаться нужно в сегодняшнем дне или в завтрашнем. А в прошлом бессмысленно. Было и было. Это была я. А все, что я делала в жизни, было искренне. Значит, я так в тот момент считала. Это была моя жизнь, и зачем что-то менять?
— Вы прямо как буддист…
— Нет, я жалею о каких-то несделанных вещах. А буддисты не жалеют ни о чем. Буддизм для меня слишком пассивен.
— Вы прощаете измену?
— Человек прощает то, что он в состоянии простить. Я не прощаю, поэтому мне никто не изменяет. Или уж так изменяет, что невозможно понять — где.
— У меня вот чудесная история есть. Встречалась с молодым человеком три года, мы даже собирались пожениться. И вдруг он пошел работать стриптизером. Накачался, раздулся, загорел — стал сказочным принцем. И денег каждый день экзальтированные дамы ему накладывали под завязку полные трусы! Несколько недель назад мы расстались. Я хочу понять, действительно ли деньги настолько меняют людей?
— Вы знаете, деньги действительно меняют людей. Просто многие люди находят в себе силы вернуться к своему прежнему состоянию. А некоторые продолжают идти в худшую сторону. На самом деле вы своей историей попали в точку. Я считаю, что
у российских женщин сейчас есть две основные проблемы. Первое — это то, что мужчины голубеют со страшной силой. Всегда есть шанс, пусть небольшой, что ваш молодой человек будет любить своего лучшего друга. Вторая проблема — если не поголубеет, тогда пойдет работать в стриптиз-бар. Поэтому у девушек сейчас есть два таких страха.
Я даже книгу пишу, в которой один из героев будет стриптизер. Это какой-то жестокий тренд.
А вы стали жертвой системы.
— Грустно все это… Вы помните свою первую обиду?
— Конечно, да. Я была в детском саду, и у меня на варежках были такие помпончики. Болтались на двух шнурках. И девочка Лена — у нее, кстати, такие же косички были — эти помпончики мне оторвала.
— Заплакали или подрались?
— Я не помню, заплакала или подралась. Только помню, что это было ужасно. Я дико боялась расстроить свою маму.
И потом, считала, что я без помпончиков — это вовсе не я, а совершенно другой человек. И поэтому: Лена, если ты меня помнишь… (Машет рукой.) Если бы тут был телевизор, я бы ей что-нибудь пожелала!
— Вы мстительная?
— Мои друзья про меня говорят: «Оксана совершенно не злопамятна. Она один раз отомстит и забудет». Но с летальным исходом я не мщу.
— В политику с таким подходом не собираетесь?
— А у нас есть сейчас политика? Мне кажется, политика в нынешнем виде не подходит человеку, который хочет что-то создавать. У меня были мысли, что делать, когда книжки надоест писать. Но решила, что политика пока подождет. Я вот в кино хочу посниматься.
— Кого играть будете?
— Ну пока так не думала. Вот снялась в небольшой роли у Разумовского. Американку играла. Попробовала в качестве
эксперимента. Так прикольно! Мне даже сценарий не давали из-за того, что у меня проблемы с памятью. На словах объясняли: «Вот она тут приходит, а он тут спит». И мы сами придумывали, откуда я захожу, что говорю, как кофе в руках несу. Импровизировала.
— А есть кино, которое «про вас»?
— Нет. Тут снимали «Рублевка лайв» — но это бред какой-то…
— Я не это имела в виду. Вот, например, вы слышите какую-то песню и понимаете, что это про вас.
— Хм-м-м… Это же зависит от настроения. На сегодняшний день песня про меня…. Вот уже неделю пою «Пальмы парами на берегу…» Хочу поехать, купить пальмы, на улицу себе около дома поставить, по утрам выходить и стоять среди них.
— Если бы вы среди пальм встретили нашего президента, о чем бы вы его спросили?
— Я бы не спросила. Я бы постаралась понравиться. Все, конечно, зависит от того, в каком я настроении, в каком он настроении. Все очень интуитивно. Но наверняка я бы сказала: «Здравствуйте, Володя! Не правда ли, неплохие пальмы у меня на участке?». Я бы пококетничала. Сто процентов.
— Вы считаете его сексуальным? Раз собираетесь кокетничать?
— В общем, да. Мне кажется, что для женщины гораздо проще сначала понравиться мужчине, для того чтобы потом рассуждать с ним о чем угодно. Вообще таким образом контакты гораздо проще налаживаются. Ужасно, если женщина начинает играть в мужчину. Представьте, я подойду к нему и с серьезным видом спрошу: «Ну и как вам наши выборы?». Не очень это все. Поэтому чтобы наладить контакт, обязательно нужно пококетничать.
— Кокетничать любите. А врать? Часто обманываете?
— О-о-о! Я вот тут недавно вычитала, что человеку необходимо получать серотонин. Такое вещество…
— Которое в бананах?
— Оказывается, еще и в бананах есть?! Этот серотонин вырабатывает адреналин, который нам жизненно необходим. Можно, конечно, пойти прыгать с парашютом, можно еще чем-то заняться экстремальным, но экстрим — это не мое. Можно еще наесться шоколада — я его и ем в больших количествах. Но оказывается, когда человек врет, вырабатывается этот самый серотонин, да еще в количествах больших, чем когда ты поедаешь шоколад тоннами. Короче, чувствуешь себя отлично. Поэтому я считаю — лучше врать, чем прыгать с парашютом. Да, я врунишка! Но только ради здоровья!
ОКСАНА РОБСКИ
Родилась в Москве.
Мама — заслуженный учитель России, преподаватель в колледже. Отчим (отец погиб, когда Оксане было 7 лет) — пенсионер, в прошлом летчик гражданской авиации.
Во второй половине 80-х училась на журфаке МГУ им. Ломоносова (ушла после второго курса). В 2001 году окончила Высшие курсы сценаристов и режиссеров (мастерская
В. Меньшова и Ю. Гельмана). Дипломный фильм «Экзамен» (о студенте, сдающем экзамен на сценарном факультете) участвовал в российском конкурсе молодых режиссеров «Святая Анна».
В 1995 году придумала глянцевый журнал о собаках «Себастьян» (сейчас не издается). В 1998 году открыла интерьерный салон «Галерея О» (впоследствии продала). В 2006 году стала обладательницей премии «Серебряная калоша» в номинации «Вырубить топором, или Мы вышли в тираж».
Первая книга «Casual» стала бестселлером 2005 года по версии ИД «Коммерсантъ» и журнала «Эксперт» (тираж более 400 тысяч экземпляров). За ней последовали «День счастья — завтра» (2005) и «Про любoff/on» (2006). Совокупные тиражи изданий за год составили 800 тысяч.
В детстве мечтала стать «объявлялой в метро» — чтобы все услышали.
Безумно любит Чехова, только не помнит, что конкретно.