Когда президент красивым жестом перерисовал карту строительства трубопровода «Восточная Сибирь — Тихий океан», я решила посмотреть, как защитники Байкала в Интернете реагируют на такое развитие событий. «Радуются, наверное, своей победе», — думала я, забивая в поисковой строке яндексовского поиска по блогам слово «Байкал». Ошиблась.

«Трубы на Байкале не будет. Это счастье. Но остался нехороший осадок: Путин велел перенести трубу! Ура, б…», — пишет один из борцов за Байкал. «Новая уловка Кремля. Политика нынешней власти не может не умилять. Два последних дела

с Щербинским и Байкалом — это пятерка в плане пиара, но твердый кол по сути», — пишет другой. И так далее.

Итак, радость больше походила на траур. В самом деле — как же так, мы только начали бороться, не успели еще наиграться

в лозунги про «Транссмерть» и в экологический протест, а тут — бабах! — и вроде как и протестовать уже не надо, нет повода для протеста. Так нечестно!

Обида — вот что испытывают сегодня те, для кого вчера, казалось, не было более важной проблемы, чем идущий вдоль Байкала нефтепровод. Когда обида пройдет (наверное, скоро), найдется какая-нибудь новая тема, которая объединит борцов за все хорошее против всего плохого. Найдется новая «Транссмерть».

Мы привыкли говорить о гражданском обществе, о том, что есть настоящее гражданское общество, а есть его имитация. И в принципе даже не нужно объяснять, кого принято считать настоящими, а кого имитаторами. Возник такой стереотип.

Но если предположить, что всю прошлую неделю митинговали

против нефтепровода представители подлинного гражданского общества, то почему же это подлинное гражданское общество не празднует сегодня свою победу? Ведь, казалось бы, все закончилось именно так, как того хотели защитники Байкала: трубу перенесут на север, «Транснефть» посрамлена.

Самопровозглашенное «Гражданское общество» не празднует победу потому, что не считает ее своей. Не может «гражданское общество» вдруг оказаться на стороне президента. Оппозиционность — это единственный признак нашего «гражданского общества». Если бы трубу с самого начала строили в 40 или даже в 100 километрах от озера, «гражданское общество» протестовало бы и против этого, настаивая на чем-нибудь другом.