Был вечер восьмого марта. Я ехала вверх по эскалатору, нахально рассматривая пассажирок метрополитена, в частности их букеты. К моему удовольствию, их букетики были куда скромнее моего. Но не суть. Мимо меня по эскалатору прошла очень высокая девушка с розой в руках. Когда ее объемный зад оказался на уровне моих глаз, я не без удивления обнаружила, что на барышне нет юбки. Перед моим взглядом ритмично двигались ягодицы, обтянутые колготками в сеточку. Приглядевшись к удаляющимся ягодицам, я обнаружила, что юбка все-таки есть, но она задралась настолько, что вообще ничего не прикрывала и скорее походила на пояс. У меня возникла было мысль догнать барышню и рассказать ей про юбку, но пугала перспектива попасть в программу «Скрытая камера». Тем временем зад девушки уже тайком фотографировал шедший сзади нее парень. Я зашла с ней в один вагон. Пассажиры, стоявшие за спиной барышни и не видевшие ее лица, беззастенчиво смеялись. А я видела лицо, видела ярко-красные губы, видела густо накрашенные испуганные глаза. Это был мужчина. Во всяком случае раньше. И мне стало его ужасно жалко. Он, вероятно, ехал отмечать праздник весны и красоты, он считал женский день своим днем и думал, что пассажиры смеются над его неполноценной женственностью. А они смеялись над его голыми сетчатыми ягодицами.