…Ввязавшись в эту программу, я автоматически оказался патроном в «голландской рулетке». Правила ее дивно просты: среди группы голландских студентов, которые приезжают в Россию, всегда есть один гей. Вне зависимости от соотношения полов и количества молодых людей в голландской группе. Кто им окажется, русские не знают до минуты встречи. И надо же было такому случиться, что им оказался именно мой голландец.

Неожиданности начались сразу же, в самый первый день.

Впрочем, особенных проблем в повседневной жизни и общении с ним мне это не создало, но своими просьбами устроить ему экскурсию по ночным гей-клубам столицы он мне изрядно надоел.

Студенческая программа обмена подразумевала, что группа из пятнадцати голландцев приедет к нам, студентам журфака МГУ, на полторы недели. У каждого из русских участников программы будет жить дома по одному голландскому студенту. Мы их знакомим с Москвой, метро и прочими достопримечательностями, отвечаем на их вопросы и задаем свои, общаемся на английском. Они нам привозят с родины символические подарки, пользуются нашим гостеприимством и, в свою очередь, ждут нас к себе в гости через два месяца. В общем, подразумевалось, что никаких сюрпризов не будет.

Вообще прожить неделю с лишним под одной крышей с абсолютно незнакомым человеком — не сахар. Особенно если общаться с ним приходится на английском языке, который я знаю крайне посредственно. В нашу ежедневную традицию очень быстро вошли «завтраки со словарем», когда мы не столько завтракаем, сколько листаем пухлый томик в поисках нужного слова, которое могло бы поддержать беседу. Не общаться с незнакомым человеком, который живет у тебя дома, нельзя, потому что в этом случае его присутствие начинает становиться крайне тягостным. Что-то похожее испытывают к друг другу люди, прожившие 20 лет в скучном браке. Это отмечали даже те русские студенты, которые знали английский блестяще.

Голландцы пытались выучить пару русских фраз, но их акцент в русском звучал в разы чудовищней, чем наш в английском. Я видел русско-голландский разговорник, который привез с собой мой голландец, там в качестве примеров звучали вопросы вроде «Skazite, kaak proehat v Moskvu?» и «Dayte mne dve butylky vodky» («Бытовая сценка из жизни русских»). Потом кто-то из голландцев проболтался своему русскому партнеру, что наш великий и могучий напоминает им кудахтанье. И даже показал, как именно. Новость мгновенно разнеслась по русской группе.

Обида для нас, студентов с филологическим образованием, была страшной. В течение суток мы обдумывали план мести — она должна была быть кровавой, но не очевидной.

С одной стороны, голландцы были полностью в нашей власти (мы могли потерять их метро, сдать в милицию и т. п.), с другой стороны, изводить каждого из них по одиночке было бы подло. Поэтому мы решили накалывать их оптом, целой группой.

Устроили им экскурсию на станцию метро «Площадь революции», показали скульптуру партизана с собачкой. Рассказали, что у московских студентов есть примета: если хочешь сдать сессию, то надо потереть ей нос. Что было чистейшей правдой — нос у собаки сиял. Но этим рассказом мы ограничиваться не стали и показали другую скульптуру — пролетария. Так и так, мол, примета нового времени: если хочешь получить хорошую работу, надо потереть ему причинное место. Мой голландец после этого не раз просил ему еще раз показать на схеме метро, как проехать до станции «Площадь революции».

За короткий срок мы успели познакомить голландскую группу с мэром Москвы (выдав за него во время экскурсии в Мосгордуму какого-то лысого толстячка), торжественно исполнили перед ними песню «Ой, мороз, мороз» («А теперь мы хотим спеть вам гимн России, прошу всех встать») и выкинули еще пару штук в том же духе. Что ожидает нас через пару месяцев в Голландии, страшно представить. Возможно, нас заставят спать в шкафах и носить деревянные башмаки.