Минуту назад на меня натянули ватные штаны и телогрейку, сунули голову в противогаз, облили бензином и подожгли.
«Стой спокойно, не дергайся, считай до десяти, потом падай на спину – мы тебя затушим»,– проинструктировал СС.
Ну вот, стою, горю, визжу, считаю.
Очень страшно и жарко. Даже через противогаз нос обжигает, в стеклах все оранжевое. Начинает безумно болеть шея. Сквозь собственный визг слышу голос СС: «Кусок, б*дь!». Чувствую, как мое тело валят на землю, прижимают чем-то тяжелым, бьют по спине и голове. Хриплю от боли и жары. Стекла зарываются в песок.
СС стягивает с меня противогаз и ржет. «Такой столб был, ты бы видела! Думал так тебя здесь в песке и оставим! Прикинь, огнетушитель опять не сработал…»
Разглядываю обожженную шею в зеркальце: видимо, меня плохо завернули – пламя попало под капюшон. «Сволочи, – говорю, – у меня фотосессия через неделю!» – «Да забей ты – все равно зима скоро! Вот мне недавно так волосы на голове подожгли – несколько месяцев мучился», – улыбается P!T.

Они называют себя «debloids».
Ничего не значащее слово, похожее на «дебилов» и «exploited».
Эта шайка раздолбаев заявила о себе в 2000 г., когда эхо американского движения скейтбордистов-экстремалов, проделывающих опасные для жизни трюки, докатилось до России. Костяк и идеологи группы – СС (24 года), P!T (20 лет) и Орех (17 лет) – встретились на каком-то панк-концерте в 1998 году. Когда увидели C.K.Y. – видео Бэма Марджеры, в котором молодые парни делали странные вещи: катались на тележках в супермаркете, разбивая головы о стойки, при этом снимали реакцию покупателей и продавали видео на молодежный телеканал – проперлись и решили, что могут делать то же самое, даже лучше. Поэтому взяли видеокамеры и начали снимать нестандартное видео, ломая стереотипы и понятия.
Вот уже пять лет деблоиды падают с мостов, втыкают в задницу шприцы, засовывают в нее же родимую сосиски различной длины и толщины, с*т-блюют друг-другу на лица, выбегают голыми на главную площадь страны, ложатся под электрички, закапываются в могилу... и все равно собираются жить долго.
И счастливо. В 2003 году они запустили сайт www.debloids.com, а в 2005 передача Debloids появилась на МTV-Russia и сразу попала в пятерку самых топовых программ. Нынешней осенью деблоиды празднуют пятилетний юбилей. Я поехала на праздничные мероприятия.
Участником.

«Мы для тебя офигительную программу подготовили, – встретили меня на остановке P!T и Кусок. – Если выживешь – пропрешься не по детски».
Идем в перелесок около железнодорожных путей. Кусок (в миру просто Миша) обнажается по пояс, Пит баллончиками рисует мишень у него на животе, СС достает дротики, дезинфицирует спиртом и начинает метать. Кусок орет как молодой боров, иглы глубоко втыкаются в сало.
Подхожу потрогать – ощущаю резкую боль в правой ягодице!
«Народ, я под колющие-режущие предметы не подписывалась!»
«Терпи, красотка, это только начало…»
Вытаскиваем дротики из пуза Куска, он весь в крови и нереально счастлив.
Тру пронзенную задницу, пытаюсь вспомнить, есть ли у меня прививка от столбняка.
«Давай, поторапливайся, электричка через 9 минут!» – визжит в ухо СС и тащит на станцию.
«Все нужно делать максимально быстро, чтоб машинист не запалил. Если поймают – сначала п*ды дадут, потом ментов вызовут», – на ходу тараторит СС.
Такие способы передвижения на общественном транспорте трактуются УК как мелкое хулиганство. Подъезжает электричка, на раз-два три протискиваемся между вагонами и лезем наверх. Бабки на перроне галдят. Электричка дергается. Я лезу на крышу, расстояние до провода около пятидесяти сантиметров. «Слышь, шустрая, – орет СС, – быстро назад вернулась! За две секунды головешкой станешь! На днях тут труп мальца нашли – тоже шило в заднице было!» На следующей станции спрыгиваем. «Такая молоденькая, а все туда же!» – охают мужики с пивом.
Выходим на трассу, через минуту на красной «мазде» подъезжают P!T с Куском.
Двадцать минут сидим в кустах перед АЗМК, ждем, когда свалит что-то заподозривший сторож-чурка. Хоть и воскресенье, но заводская охрана бдит: вдруг кто песок сопрет? Забираемся внутрь. С вершины песочной горы подтягиваемся на железных балках, лезем под крышу завода. Мысленно благодарю себя за ежедневные «упала-отжалась».
«Этим конструкциям уже лет сорок, прикинь, ща лестница под нами рухнет», – восторгается СС.
Мне уже пофигу. Я – Восставшая Из Пепла.
СС придирчиво выбирает место для прыжка. «Ты, главное, постарайся не группироваться, а то весь кайф себе обломаешь». Минут пять стою на ржавой балке и ною. Почему-то шагнуть с высоты 8 метров оказалось самым сложным. «Я ща сам тебя скину! – орет СС. – Давай уже!»
Ага.
Лечу в песочную яму.
…Вообще никаких ощущений, как в бассейн.
«Здесь весь прикол в том, чтоб сломать, перебороть себя. Это как яд в малых дозах, ну или наркотик – привыкаешь и болевой порог снижается. Я вот высоты безумно боюсь, – говорит P!T, – поэтому для меня прыгнуть откуда-нибудь – самый кайф».
Выходим на трассу. Напяливаю ватник, ложусь на асфальт. Меня привязывают веревкой за руки к машине.
«Ну, я до сотки разгоняться не буду, – утешает P!T, – а то ты уже никакая».
Лежу. Отхаркиваю бензиновые пары.
Боль – это в несколько раз преувеличенный оргазм.
Возможно…
Кончить не успеваю – P!T газует.
Тащит по асфальту на скорости 80 км/час, жизнь конфеткой не кажется. Сдираю всю кожу на руках и ватник до подкладки.
Деблоиды высказывают величайший респект: «Ты клевая телка, Рада! Такого еще ни одна баба не делала! Давай в crew – родишь маленького деблоидика, а то вдруг с нами что случится».
Меня обмазывают зеленкой, панк-рок бьет по перепонкам: «…Но боль существует, чтобы проверить: насколько ты мертв и насколько ты жив…».
Еду в метро, распространяя на весь вагон запах бензина, жженой кожи и паленых волос. Кровь на кистях и запястьях все никак не свертывается. Как и обещал P!T, меня прет. Ощущаю себя удивительно живой. Серые люди с хмурыми лицами опасливо озираются и не решаются сесть рядом. Они не ценят того, что у них есть глаза, например, руки-ноги, член, в конце концов.
Как в «Незнайке на Луне»: общество хочет быть не людьми, а стадом баранов. Это реальность, которую сложно изменить. Но можно набрать в легкие побольше воздуха и послать этот мир на три буквы. Можно нас*ть. Три буквы создадут помехи в цивилизованном эфире, а г*но всплывет посреди пахнущего земляникой поля розовой жизни.
Debloids не хотят ничего никому доказывать, кроме самих себя. Они пытаются изменить свой мир, ищут свой предел.
Боль – составляющая любого подвига. Героям свойственно чувство боли, ощущение потери. Боль – это не только способ доказать себе, что ты существуешь. Это способ доказать, что ты другой, ты – герой.
На следующее утро до меня, как до утки, что-то доходит. Оказывается уже не тот возраст, чтоб ожоги-шрамы бесследно зарастали. «Глупая! – эсэмэсят потенциальные мужья, – это же так эротично будет – маленький белый шрамик с лапками скорпиона!»
А вдруг принцу не понравится?
Закрываюсь в ванной, плачу на свое отражение в зеркале… А перед глазами лицо СС – мы катимся в песочную яму: «..Я всю жизнь жил в этом е*чем городе среди быдла, видел всю эту х*ню, кусался и царапался, пытался быть против. Матери помогал чем мог, даже школу не закончил, пошел в ПТУ после 9 класса. Два года вообще работы постоянной не было – то грузчиком, то промоутером, то листовки у метро раздавал. Вот недавно только в фирму курьером устроился. Моя жизнь – коричневая и сильно воняет… Ну тебе этого не понять, ты, наверное, из благополучной семьи, высшее образование и все такое?» Я отворачиваюсь, мне действительно тяжело понять, но я попытаюсь. Через минуту на меня натянут ватные штаны и телогрейку, засунут голову в противогаз, обольют бензином и подожгут...