Через несколько лет поколение молодых специалистов разведут по разным углам. Одни пойдут в профессию, другие в армию. Выпускник РУДН будет учиться ходить строем и усваивать Устав внутренней службы, а выпускник МГУ — познавать, то такое дресс-код, корпоративная этика, субординация, поведенческий кодекс и все прочее в духе «тебе повезло — ты не такой, как все, ты работаешь в офисе».
Чем отличается солдат от служащего корпорации? Об этом мы беседуем с заведующим кафедрой психологии МГУ Александром Тхостовым и психологом Дмитрием Новиковым.
Армия закаляет характер…
А.Т.: К сожалению, в армии часто ломают людей. И мало того, потом сломанные сами начинают отыгрываться. «Пройдя через это все, хочу теперь, чтобы все остальные это испытали». По сути, дедовщина — аналог архаичных обрядов инициации, которые связаны с унижением и страданием. Но все-таки это очень архаично. Сложности должны человека закалять, но не ломать.
Д.Н.: Военные говорят неправду. То, что случается в армии, характер не закаляет по целому ряду причин. Закалка характера для солдата срочной службы означает пренебрежение собственными желаниями и собственными предпочтениями, начиная с момента, когда человек оказывается в армии. Человек учится в армии следовать приказам, выполнять чужие распоряжения, доверять свою жизнь другим людям, относящимся к солдатам как к биологическому материалу и цифрам статистики, не требуя ничего взамен.
Ритуалы армейской дедовщины схожи с ритуалами, действующими в крупных корпорациях…
А.Т.: С психологической точки зрения, современная дедовщина –архаичная форма самоорганизации, которая существует в любом сообществе — в дворовой компании, в криминальной банде, в школе, институте, корпорации. В любом закрытом обществе существуют законы самоорганизации. Конечно, в таких обществах есть внешний контроль, но он действует лишь до определенного момента.
Д.Н.: Унижение происходит и там, и там. И в обоих случаях это противозаконно. Однако есть небольшое, но очень важное отличие. Хотя армия и является корпорацией, но в другие корпорации люди приходят по своему желанию и ради своей выгоды. Они могут уйти с работы без того, чтобы часть общества относилась к ним как к предателям, и их не будут сажать в тюрьму за то, что они хотят жить по своим правилам, а не по правилам корпорации. Пропуская абсолютное большинство через военную машину, государство получает контроль над массами, так как все свободолюбивые и вольнодумские идеи в армии забиваются на корню, они противоречат ее методологии и принципам. В корпорации люди, способные к продуцированию идей, имеют шансы на повышение, профессиональное развитие и другие бонусы.
К службе в армии можно подготовиться психологически…
А.Т.: Можно обучать некоторым технологиям и создать свод правил. Чтобы решать проблему, для начала ее надо признать. Наверное, тотальная дедовщина — это журналистское преувеличение. Но утверждать, что дедовщины нет — наивно. Дедовщина описана не только в нашей армии и не только в военной среде. Специфически организованная замкнутая структура, включающая в себя молодых агрессивных мужчин. Глупо думать, что они не будут вести себя агрессивно. Если мы не хотим признавать какое-то явление, это еще не значит, что оно исчезнет само по себе.
Д.Н.: Если человек понимает, чего он хочет, понимает, что армия — это не серьезно, а лишь свод правил для игры, то он может задержать дыхание до момента, пока не вынырнет из омута службы. Но это почти нереально. В армию люди идут с 18 лет, а в условиях современного общества формирование личности обычно заканчивается годам к 25—30, так что срочная служба оказывается серьезной психотравмой и многим может сломать жизнь. Рекомендую сделать все, но призыва избежать.
Сделать стартовой
