В России обожают французских писателей-интеллектуалов. Любой коротышка, не выпускающий изо рта сигареты (а лучше трубки), слывет у нас учителем жизни, если его героев зовут Антуан или Жюв. Мишель Уэльбек отлично подходит на эту роль: неизменная сигарета, пара никотиновых пятен на среднем и указательном пальцах. Ну как с таким не поговорить?

1. Мишель Уэльбек больше похож на психически неуравновешенного маньяка, чем на философа

2. Мишель Уэльбек больше похож на вечного девственника, чем на глашатая новой сексуальной революции

3. Мишель Уэльбек больше похож на потертого жизнью алкаша-неврастеника, живущего на одной с вами лестничной клетке, нежели на одного из самых популярных современных писателей

—  Ну, если он проснется в своем Р’льехе, то тогда всем хана. Хотя, если честно, порой мне кажется, что он и так уже очнулся от многовекового сна.

Лавкрафт уникален и прекрасен. Он создал свой неповторимый мир, наполненный фантастическими кошмарами, и убедил читателя, что все эти твари — пришельцы из другой реальности, хотя на самом деле каждый из них вольготно живет в каждом из нас. Лавкрафт создал тщательно продуманную мифологию и историю своего мира, удивительным образом внедрив ее в нашу реальность, отчего его произведения кажутся до дрожи реалистичными.

К тому же его кошмары — это метафора сексуальных комплексов человека, так что они точно плоть от плоти человеческие. Я думаю, Фрейд со мной полностью бы согласился.

— Именно так. Без секса человек чувствует себя неудачником, лузером. Человек без секса — маленький человек. Эта тема вам должна быть хорошо известна, русские писатели много об этом писали, в особенности Гоголь. Когда человек удовлетворен, он находится в состоянии спокойствия, тогда ему легче созидать, нет агрессии. К тому же неуемная охота современного человека за сексом тоже выматывает его и служит почвой для постоянного стресса. В результате человек гоняется за половым актом, а не за любовью, к чему он на самом деле расположен. Это когнитивный диссонанс. Посмотрите, как много вокруг психов.

— Потому что нет стимула стараться. Делать что-то. Именно — мир как супермаркет. Европеец уже давно привык к такому потребительскому отношению, когда он платит деньги, чтобы получить готовый товар. Еду, развлечения, секс, который ошибочно принимает за любовь. И этот принцип въелся в них уже на уровне инстинктов.

К тому же вся индустрия рекламы, массмедиа и популярной культуры нацелена на поддержание подобного образа мыслей.

Не стоит сбрасывать со счетов и неуверенность человека в себе. Когда тебе каждый день вдалбливают, как должна пахнуть твоя кожа, как ты должен выглядеть, на какой машине ездить, то ты чувствуешь себя загнанным, жутко неустроенным, понимая, что не подходишь ни по одному из этих критериев.

— Абсолютно нормально. Это реальность.

—  А вы скажете, что ничего этого нет? Я пишу только то, что вижу.

—  Ровным счетом ничего. Те, к то з а крыв а л университеты в 68-м, выходил на баррикады, орал на своих родителей за то, что они мечтают о новом холодильнике, а не о всемирном благе, стали их абсолютными копиями, такими же бюргерами.

—  Это уже не те бунтари 60-х. Кто участвовал в погромах и поджогах? Арабы. Они пытаются идентифицировать себя с остальным обществом. Хотят перестать быть изгоями, которыми будут во Франции еще долгое время.

Если честно, они не сделали ничего экстраординарного. Просто собезьянничали с английских событий. Быть бедными стыдно и плохо, но зачем жечь чужие машины? Они ведь уничтожали то, что никогда не смогут иметь. То, чем им хотелось бы обладать, уничтожают собственные наваждения, но от этого не становятся свободными.

Мне кажется, в этом есть и сексуальная подоплека. Я думаю, эти молодые люди не имеют доступа к вагине и женской груди. Им не дают. Вот они и выпускают пар, срывают свою сексуальную неудовлетворенность на чужом имуществе.

—  Да, мне живется гораздо лучше и проще в своем доме в Ирландии. Тихо и спокойно. Я вижу для себя отшельничество в будущем, как у Толстого. Конечно, меня немного пугает возможность повторить его судьбу, но, мне кажется, это более чем реально.

— Доброта. Это великий дар, данный человеку. Я рад, что двадцатый век закончился, может в двадцать первом будет лучше и интереснее. Не уверен. Но двадцатый век не принес ничего хорошего и сколько-нибудь значимого. Кроме меня, пожалуй. Должен же я реабилитировать французскую литературу.

— Мне нравятся его книги. Я не сказал бы, что люблю их, но почитать стоит.

Я воспринимаю Фредерика как моего маленького несмышленого братика.

—  Проще, чем наблюдать за процессом со стороны, но мне трудно находиться в постоянном контакте со множеством чужих мне людей. На данный момент мы отсняли примерно половину материала, но сейчас устроили перерыв. Мир меняется. Мой роман был экранизирован 10 лет тому назад. Режиссер с уважением отнесся к моему роману, и получилось очень хорошее кино. Боюсь, что сегодня такой картины не получилось бы.

— Да.

Мишель Тома (Уэльбек) родился 26 февраля 1958 года. От ец — мастер спорта по альпинизму, мать — медсестра-анестезиолог. Родители не хотели заниматься ребенком, поэтому воспитание Мишеля было поручено бабушке, ярой коммунистке, во многом повлиявшей на будущего писателя. Именно ее фамилию он взял в качестве литературного псевдонима.

Дебютировав в 1991 году со сборником стихов «Остаться в живых», Уэльбек начинает свою литературную карьеру. Его сборники стихов не раз становятся лауреатами многочисленных конкурсов. После выхода его биографической книги «Расширение пространства борьбы» произведения Уэльбека, наполненные извращенным эротизмом, декаданским ощущением жизни и провокационных текстов, занимают верхние строчки в списках бестселлеров.

В связи с критикой мусульманского мировоззрения в своих романах Уэльбек стал объектом множества судебных исков. В итоге писатель покинул родину и с тех пор живет в Ирландии и Испании.