RE:АКЦИЯ :: Тигры Уэйтса не боятся :: Молодежная газета Реакция

Они играют на барабанах детскими игрушками, воспевают низменные пороки и дружат с Сергеем Шнуровым, а Бодров-старший снял про них документальный фильм. Недавно The Tiger Lillies привезли в Россию два новых альбома («Love and War» и «7 Deadly Sins») и рассказали нам всю правду про Тома Уэйтса и Шейна Мак-Гована.

— Что вы делаете, когда у вас нет концерта?

Эдриан Стаут (контрабасист): Не думаю, что мы вас чем-нибудь удивим. Все как у всех. Общаемся с друзьями, выпиваем, знакомимся с девушками...

Эдриан Хьюдж (ударник): Устраиваем дикие оргии...

Мартин Жак (вокалист): Эй-эй! Без меня? Что-то не припомню ни одной приличной оргии за последний год...

Эдриан Хьюдж: Ну как же! А в тот раз, в Афинах?

Мартин Жак: А-а-а, ты тоже там был… (Делает официальное лицо.) На самом деле мы люди уже не молодые, и рок-н-ролльный образ жизни давно не ведем — невозможно столько работать и при этом вести разгульную жизнь. К тому же это плохо заканчивается. Посмотрите на Шейна Мак-Гована, например... Какие у него уши! А мы не употребляем наркотики, выпиваем очень умеренно и стараемся это… как там говорят… а, вот, не совершать глупостей. У нас нет саморазрушительных наклонностей, кроме отдельных приступов депрессии, положенных каждому высокоразвитому европейцу. И в целом наше творчество для нас — самое важное дело в жизни. Вот, типа, так.

— Вы известны своими отвратительными текстами, в которых выпячиваете самые «больные» и «запретные» темы. Есть ли у вас самих табу хоть на что-то? О чем вы никогда не будете петь?

Мартин Жак: По-моему, мы уже спели про все. Болезни, уродство, преступность, секс, смерть, религия, футбол, цирк, коллекционирование значков... Я, кажется, повторяюсь? Но если нам удастся вспомнить, про что мы еще не пели, то мы уж точно не постесняемся это использовать, клянусь вставной челюстью моей бабушки.

Эдриан Стаут: Ну вот, кстати: мы не поем про политику.

Мартин Жак: А ты думаешь, стоит?

Эдриан Хьюдж: В наших песнях нет критики социальной действительности, мы просто деликатно указываем на то, что бывает в жизни. А про политику без критики петь невозможно, поэтому мы не поем про политику.

Эдриан Стаут: Мы слишком добрые…

— Вы часто выступаете в самых мрачных кабаках. В каком наиболее необычном месте вы играли?

Эдриан Стаут: Мы уже много лет не играем в барах и сквотах, хотя начинали именно с этого. Сейчас мы играем в очень пристойных больших залах театрального типа, где люди сидят и обмахиваются программками. Так что не думаю, что выступать в странных подозрительных местах — наша фишка. Скорее, это фишка наших промоутеров и агентов — им часто хотелось поместить нас в этакое необычное пространство. Видимо, чтобы подчеркнуть необычность группы и создать легенду... да, легенду товара. Но не в наших правилах отказываться от чего бы то ни было — нам везде интересно выступать, если нас там ждут.

Мартин Жак: Тем более, если попросили промоутеры.

Эдриан Стаут: Мы слишком добрые, мы не можем отказывать.

Мартин Жак: Я когда-то играл в подземных переходах. Но теперь для нас очень важно, чтобы концертный зал был правильным — должен быть хороший звук, хорошая акустика, свет и так далее. Мы зажрались.

— Вы играете по двести концертов в год, вам это еще не надоело? Вам не хотелось бы немного передохнуть?

Эдриан Хьюдж: Ну мы сами выбрали такой образ жизни, и хоть он очень утомительный, я бы не променял его ни на что другое!

Эдриан Стаут: Это потому, что ты тупой. Отдых необходим.

Эдриан Хьюдж: Мы не так много зарабатываем, чтобы отдыхать! Солнце еще высоко, рабы!

Эдриан Стаут: Тупой и жадный.

— Как вы предпочитаете отдыхать?

Эдриан Стаут: Отдыхать — значит не делать того, что мы делаем, когда работаем. То есть: не летать на самолетах, не играть концерты, не спать в гостиницах и так далее.

Эдриан Хьюдж (уныло): Не устраивать дикие оргии....

Мартин Жак: Я отвлекся. Что ты опять сказал про оргии?

— У вас есть жены, дети? Расскажите о своей жизни.

Эдриан Хьюдж: Стаут живет с женой в Праге, Мартин со своей девушкой — в Афинах, а я все не могу никуда вырваться из Лондона. Так что свое свободное время, которого у нас немного, мы проводим очень далеко друг от друга.

Эдриан Стаут: Нас спрашивают не друг о друге, а о наших женах, кретин!

Эдриан Хьюдж: Ну так и рассказывай о жене. У меня вот нет жены. И детей нет, хотя я очень хотел бы завести пару штучек, но с такой работой это вряд ли возможно...

Мартин Жак: Лишь пару месяцев в году мы проводим с родными и близкими, остальное время гастролируем, или репетируем новый спектакль, или записываем очередной альбом. Серая жизнь, скука.

— Как вы думаете, кто ваши фанаты?

Мартин Жак: Если вам нужны какие-то громкие имена, то среди наших фэнов есть Терри Гилльям, Сергей Бодров-старший, Мэтт Гроэнинг, актер Робин Вильямс. В общем, наши фэны — люди творческих профессий. С широкими, кхм-кхм, взглядами.

— Вы знакомы с вашими поклонниками, которые ходят на концерты еще с 1989 года?

Эдриан Хьюдж: О да! Вот мне лично нравятся все наши концерты с 1989 года! Меня как вперло в 89-м, так с тех пор и прет! Я наш самый главный фэн и довольно тесно с собой знаком. Почему вы не смеетесь? Это согласованная с нашими промоутерами шутка…

— В России вас часто сравнивают с Томом Уэйтсом. Как вы к этому относитесь?

Эдриан Стаут: Я думаю, что нас сравнивают с Томом Уэйтсом не с музыкальной точки зрения, а скорее по какому-то настроению. Или просто потому, что те, кому нравится наша музыка, также любят Тома Уэйтса. Хотя идеологически у нас есть что-то с ним общее — он тоже, например, занимался театральными постановками.

— Есть ли в вашем творчестве автобиографические песни?

Мартин Жак: Некоторые наименее шокирующие песни автобиографичны, но в основном, конечно, нет. Есть у меня песня про город Слау — я родился в этом городе и ненавижу его всей душой. Или песня про русских («Russians») — тоже автобиографична — написана после общения с русскими во Франкфурте. Мои песни не то чтобы автобиографичны, они связаны с какими-то наблюдениями за действительностью. На самом деле все, о чем мы поем, каждый человек может увидеть в любом большом городе, если просто откроет глаза и посмотрит по сторонам...

Эдриан Стаут: Ага, откроет он. Ща-з-з. Размечтался…